"РАЗРЕШИТЕ С ВАМИ ПОЗНАКОМИТЬСЯ"

КАК-ТО НА КОНЦЕРТЕ У ПРЕЗИДЕНТА...

Однажды мне позвонили по телефону из администрации Президента:

– Будьте любезные, такого-то числа вас хотят услышать. Просит господин Президент.

Я выступил, все прошел очень удачно. Не проходит и трех месяцев, как женщины из администрации Президента уговорили Леонида Даниловича Кучму пригласить меня на концерт, посвященный 8 Марту. На всякий случай с собой, я, кроме аппаратуры, взял и акустическую гитару.

Начали выставлять аппаратуру, но условий, чтобы все настроить, не было: нам просто не дали возможность проверить звук: одна служба, вторая, третья, включать нельзя, нельзя то, третье, десятое. Только так: включил? – включил! контакт есть? – есть! Все в порядке! Слышать, что звук в колонку прошел, а вот какой он прошел – качественный или нет – услышать невозможно. Один единый шнур из всей аппаратуры оказался фатальным. Он был красивый, фирменный, его мне как раз подарили, но и был единым, который не подошел к сдаче аппаратуры, – у него была не та пайка.

Началось выступление. Включили фонограмму "Крещатика", и в колонках зазвучали лишь барабан и бас-гитара. Все. Трубы, скрипки, другие инструменты, – отсутствуют, оркестра нет. Для меня это был красивый урок – пока не наладишь аппаратуру, на сцену не выходи! Бедный звукорежиссер, который отвечал за звучание этой аппаратуры, побежал выкручивать штаны, – такой он был испуган. Я попросил остановить фонограмму на полуслове. Расположение духа уже не тот. Но ты – артист, а в зале сидит 300 человек. Все понимают, что что-то происходит не так. И я ощущаю, что сейчас треба сделать что-то особое. Решение пришло мгновенно. Взял у руки свою акустическую гитарку и говорю:

– А сейчас будем петь под гитару.

В третьем ряде сидит Президент. Я подходящую к нему:
– Леонид Даниловичу, я знаю, вы любите романсы и хорошо поете. Давайте вместе запоем для ваших женщин.

Весь зал:
– Давайте, Леонид Даниловичу, запойте!

И начали аплодировать.

Он встал, и вместе с ним мы запели "Горы, горы, моя звезда". Он – один куплет, я – второй, а где – в два голоса. Все! Это был переломный момент. Я ощутил, что после этого с публикой можно делать все, что угодно. Лед тронулся! 45 минут звучала замечательная романсовая, сугубо женская, программа.