facebook
Официальный сайт Народного артиста Украины - Павла Зиброва
Биография
українська
русский

"РАЗРЕШИТЕ С ВАМИ ПОЗНАКОМИТЬСЯ"

Скачать книгу в формате fb2

ЗИБРОВ – ЗДЕСЬ, ЗИБРОВ – ТАМ

Потихоньку учась в киевской консе, мы с ребятами снова собрались в ансамбль, но это тоже было не надолго: поиграли год-полтора, и у каждого из нас начали появляться семьи. А чтобы ее содержать, надо было устраиваться на работу: в оркестры, хоры, – то есть туда, где платят деньги.

И я не стал исключением.
И я влюбился в девушку, на которой потом женился...

Татьяна встречалась с моим другом, но из-за чего-то они поссорились. Начал я их мирить, а потом себе думаю: а зачем? Девушка была красивая, умная, училась в нашей же консерватории по классу фортепиано, но на курс младше меня. Год мы встречались и потом поженились. А перед бракосочетанием будущий тесть меня спросил:

– Сможешь содержать семью, не будете жить на одну стипендию?
– Смогу! – ответил я и пошел на заработки. Разве мне к этому привыкать?

Первую свою работу я нашел в институте Ядерных исследований. Мне, как недипломированному студенту, предложили вести хор, мне, контрабасисту, который в хоровом пении понимал, не просто мало, а супермало. Но тогда мне был лишь 21 год, и я сгаряча за это дело взялся. На чудо через недели две уже свободно мог расписать все хоровые партии! Что, значит – молодость!

Мой хор был гениальным. Пело в нем 20-30 тетушек лет под сорок. Жили мы дружно. На репетиции они оставались после работы. Но сразу петь мы не начинали. Сначала на стол выставлялось все, что эти женщины приносили с собою: пирожки, салатики, приносилась бутылочка. А так как коллектив был исключительно женским, то, как правило, эту пляшечку приносил я. Вот мы поели, выпили винца, поговорили, а уже потом на сытый желудок и попели. С песнями, которые мы выучили, мой хор даже с течением времени гастролировал по санаториям, домам отдыха, турбазам.

А потом меня пригласила к себе фабрика "Киевлянка". Там был девичий вокальный ансамбль и смешанный вокально-инструментальный ансамбль. А теперь вообразите, что 90% работников на фабрике – женщины, мужчины там, на вес золота – не найдешь "днем с огнем". И некоторые из этих редких представителей сильного пола, которые играли в ансамбле, постоянно исчезали с репетиций. Прибегает посреди репетиции работница:

– Юра, я тебя очень прошу, отремонтируй мне срочно машинку!

Юра бросает бухать по барабанам и идет ремонтировать машинку. На репетицию он возвращается уже теплым, едва стоит на ногах. Что делать, там такое было правило: девочка, чтобы Юра подошел в первую очередь именно к ней, накрывала ему поляну.

С девчатами было значительно проще. Зибров никому не сказал, что он женат, обручальное кольцо не носил, и большинство девчат хотело его на себе женить. Поэтому и ходили петь. Но все накрылось, когда на большой концерт, посвященный 8 Марта, пришла моя жена. После этого я почти потерял свой вокальный ансамбль – все ушли, когда поняли, что я не холостяк. В приказном порядке профком принуждал этих девочек ходить на репетицию, на что они отвечали:

– А зачем мы туда пойдем? Он же – женатый.

Будто, если бы я не был женат, то мог бы их всех взять в жены. Такой себе гаремчик завести...

Еще я играл в Октябрьском дворце культуры в оркестре из шести мужчин при танцевальном ансамбле "Горлица" – это был очень известный коллектив. К ним пошел из-за того, что "Горлица" часто выезжала за границу, – у них была такая возможность. Вообразите себе, 20 лет назад увидеть, что такое Польша, Словакия, Германия!

Помню, как с "Горлицей" мы ездили на дни Киева в Краков. Выступили чудесно и уже возвращались назад. Ехали спец поездом, так как это была делегация высокого уровня: здесь и представители правительства, и первый секретарь КПУ. Поэтому и таможня нас не проверяла. На подъезде к польско-украинской границе поезд шел очень медленно – можно было соскочить, нарвать цветов и заскочить назад. Мы ехали в последнем вагоне. Видим – пасется коза. Польская. Сначала – смеха ради, а потом выяснилось – из корыстных мотивов, мы эту козочку украли у поляков и закинули к себе в тамбур, привязали и перевезли через границу без всяких деклараций-паспортов. После границы ехать надо было еще долго, а у нас – закончились продукты, денег тоже нет! А есть и хочется, и надо. Вышло так, что около Бреста на какой-то станции мы эту козу обменяли. На небольшом базарчике бабушки продавали пирожки, мясо, колбаску, самогон. Мы эту козу обменяли двум бабушкам, которые скооперировались, чтобы отдать за нее сало, хлеб, вино, яблоки, – то есть у нас оказался полный набор продовольствия, чтобы выпить и закусить. Весело тогда было...

С 1979 года я начал работать еще и в Государственном эстрадно-симфоническом оркестре. Работал 25 часов в сутки: утром – занятия в консерватории, фабрика – два раза в неделю, институт – тоже столько, потом – оркестр, по субботам и воскресеньям – играли свадьбы.

А дома ночью я писал, собственные песни и занимался их оркестровками. Накрывал фортепиано в середине газетой или тканью, чтобы было едва слышно. Эти песни уже пели и Виктор Шпортько, и Владимир Удовиченко. Расписывал музыкальные партии для каждого инструмента – для 20 скрипок, 5 тромбонов и т.д. – всего на 70 человек – каждому (!), и потом еще писал партитуру дирижеру. Это была адская работа! Но через два месяца я уже стал профессиональным оркестровщиком, который мог расписать любую песню для оркестра. Меня даже пригласили в 1988 году на конкурс молодых исполнителей стран социалистического содружества, который проходил в Ялте, как штатного оркестровщика. Это было очень почетно. Мы приехали туда со своим эстрадно-симфоническим оркестром, и я делал для конкурсантов оркестровки. Я очень гордился тем, что причастен к победе, ведь конкурсантка, которая получила первую премию, пела песню, которую я оркестровал, это была Нина Шестакова.

Откровенно говоря, из-за такого насыщенного рабочего ритма свою первую семью я проморгал. Когда мы оба, – и я, и жена, – были студентами, то успевали и на танцы ходить, и в кино, и на выставки. Потом этого уже не стало, мне нужно было зарабатывать деньги, чтобы обеспечивать семью. А жена – молодая, с ней ночью надо спать в прямом смысле этого слова, а не делать оркестровки... Из-за работы у меня на нее не хватало времени. И так произошло, что она влюбилась у собственного ученика. Влюбилась по самые уши, эта любовь была написана и на лице, и в глазах. С этим мужчиной она живет по сей час. А мы через четырех года нашей совместной жизни развелись. С ней остался сын. Но для меня важно то, что я его не утратил. Когда это произошло, ему было 2 года, но еще на протяжении нескольких лет я почти каждый день после работы забирал его из детсада. Мы остались друзьям. И сегодня Сергей заходит ко мне в театр или домой, просто так, пообщаться, а не тогда, когда нужны деньги.

Это очень важно. Хотя, в своем рассказе я немного перескакиваю, так как после окончания консерватории была армия, был Афганистан.